Путь длиной в 30 лет
Интерес к агропромышленному сектору растет с каждым годом. Отчасти этому способствовали санкции, которыми Запад регулярно пугает Россию. С другой стороны, Россия всегда была и остается хлебосольной страной. Где, как не в сельском хозяйстве, мы можем показать всю мощь и потенциал нашей родины?
Компания «Гавриш» может гордиться своими достижениями: десятки гибридов томата и огурца заняли достойное место в крупных тепличных комбинатах страны. Профессиональный подход к работе, грамотное управление внутри компании, любовь к своему делу помогли занять достойное место в сегменте компаний-производителей посевного материала. О том, какие проблемы сегодня существуют в сегменте ЗГ, как строится работа компании в текущих условиях и чего ожидать в будущем, рассказал председатель совета директоров, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Сергей Федорович Гавриш.
Сергей Федорович, расскажите, какой была селекция овощных культур в Советском Союзе?
Надо признать, что уровень развития селекции овощных культур в Советском Союзе был не очень высоким. Селекция была разрозненной, велась устаревшими методами. Работа не была сконцентрирована в каком-то одном направлении, все было «размазано» по разным опытным станциям и научным институтам. В Советском Союзе было не менее 50 учреждений, в которых буквально 2-3 человека занимались селекцией томата. Это была работа одиночек. А современная селекция подразумевает совместную деятельность селекционеров, фитопатологов, вирусологов и других ученых.
Именно в таком формате и велась работа на опытной станции ТСХА. Это была единственная в России организация, которая за короткий период помогла решить ряд серьезных вопросов, включая создание гибридов томата с комплексной устойчивостью к заболеваниям. Гибриды этой селекции занимали 70-80% площадей защищенного грунта. Стоит отметить, что государственная селекция основной задачей ставила теоретические разработки и финансировалась из государственного бюджета. Когда «рухнул» Советский Союз, сократились дотации институтам и научным учреждениям, и вся селекция «повисла» в воздухе.
Тогда была создана компания «Гавриш»?
Мы с коллегами создали товарищество с ограниченной ответственностью «Агрофирма Гавриш», которое продолжило, но уже на других принципах, заниматься селекционной деятельностью: открывали свои лаборатории, строили теплицы нового поколения, собирали коллекцию и накапливали объем селекционного материала. Компания, которая начиналась с 3-4 людей, переросла в холдинг с несколькими крупными подразделениями. В этом году нашей компании исполняется 30 лет. Мы прошли огромный путь.
Многие до сих пор не понимают, что такое селекционная компания. В понимании большинства – это наличие нескольких теплиц и выращивание овощей «как на даче». Расскажите, а что это на самом деле?
Возвращаясь к Советскому Союзу, стоит сказать, что в то время вообще не было понятия «селекционная компания». Да и сейчас многие не понимают, чем занимается селекционная фирма и что она должна делать.
Из названия понятно, что основная задача – селекция – создание высокотехнологичных и конкурентоспособных устойчивых к заболеваниям гибридов овощных культур для промышленного производства. Для этого мы создали научно-исследовательский институт овощеводства защищенного грунта, позже – институт селекции овощных культур в защищенном грунте, несколько селекционных центров, в том числе и за рубежом – в Иордании.
Большую часть работ ведем в Крымском селекционном центре Краснодарского края. Там же построены новые теплицы пятого поколения.
Чтобы работать на высоком уровне, надо сосредоточиться на какой-то одной, максимум двух культурах.
Как Вам мнение, что «отечественная селекция застряла в прошлом»?
Когда я слышу подобные высказывания, мне становится смешно. Мы работаем, используя методы MAS-селекции. У нас свои лаборатории гаплоидов, биолаборатория; более полусотни своих молекулярных маркеров. Ведется селекция на устойчивость к заболеваниям, на окраску и вкус плодов, на тип роста и т.д.
Селекция по большей части «переместилась» из теплиц в лаборатории. Если раньше мы работали вслепую, то сегодня именно благодаря маркерам (mas-селекции) создаем гибриды в три раза быстрее, используя меньшую площадь.
Современная селекция должна быть быстрой, а для этого нужны люди, которые в этом разбираются и могут решать подобные задачи и обладают необходимыми знаниями. И у нас такие люди есть.
Основное направление работы в компании – селекция томатов. Почему не остановились только на них, а стали заниматься селекцией огурцов, салатов, перцев, баклажанов и др.?
Селекционная фирма не может быть монокультурной. Мы поняли это сразу, но у нас не было финансовой возможности одновременно развивать несколько направлений.
С 1994-1995 года начали вести селекцию огурца, закладывать селекционные участки. Сначала эта работа казалась безумной, многие нам говорили: «Куда вы лезете? Есть же фирмы «Партенокарпик», «Манул», есть те, кто заполняет рынок!». А мы смотрели вперед. И в 2000 году появился гибрид партенокарпического огурца F1 Кураж, который занял основные площади защищенного грунта. Пришло время «Куража». Можно сказать, что много лет в стране второй оборот на 100 % был занят этим гибридом. Он востребован до сих пор. Более того, появился даже сортотип огурца «Кураж». Зарубежные коллеги часто говорят: «У нас есть огурец типа Куража». Нам было приятно, потому что мы фактически создали целое направление в селекции огурца.
Овощи защищенного грунта не являются продуктами первой необходимости. Никогда не было желания выбрать более привлекательные направления? И не обидно, что сегодня Минсельхоз уделяет гораздо больше внимания овощам открытого грунта?
Мы изначально работали как фирма для защищенного грунта. Открытый грунт – это совсем другая песня. Невозможно заниматься всем. Сейчас с каждой культурой у нас работает по 10-12 селекционеров, в том числе с томатом. Причем мы дополнительно дифференцируем это направление: занимаемся селекцией крупноплодных (биф), кистевых, сливовидных, вишневидных и коктейльных томатов. Ведется отдельная работа с томатами для Ближнего Востока для пленочных теплиц. Гибриды проверяем на Иорданской опытной станции, в селекционном центре «Павловская слобода» Московской области, а селекция и семеноводство зеленых культур ведется в Алексинском селекционном центре Тульской области.
Селекция – фундамент. А чем тогда является семеноводство? Если по поводу селекции более-менее понятно, то семеноводство для многих остается «темным лесом»…
Семеноводство – отдельное серьезное направление нашей компании. Все считают, что получить семена очень просто. А чего там получать? Скрестил что-то, и все. Но для того, чтобы вести семеноводство, нужны толковые специалисты, которые регулярно будут делать сортопрочистку, апробацию, использовать специальное оборудование для выпуска семян. И это только половина дела, ведь готовые семена требуют доработки, калибровки, отбраковки, инкрустирования и т. д.
Качество семян необходимо проверять каждые полгода. Стандарты по вирусным заболеваниям очень высокие, это большая работа.
Пару лет назад Вы заговорили о том, чтобы перенести семеноводство в Россию. Расскажите, как оно велось до сегодняшнего дня и удалось ли решить вопрос с переносом?
Год назад у нас стояла такая задача, и мы успешно с ней начали справляться. Конечно, семеноводство в Индии и в Китае в 2-3 раза дешевле, чем в России. Гибриды, предназначенные для выращивания в пленочных теплицах, нет смысла переносить в Россию. Стоимость таких семян там гораздо ниже. Вести семеноводство дешевых семян в России в зимних теплицах просто не рентабельно. Для профессионального семеноводства нам нужны родительские линии, поэтому гибриды необходимо размножать в России, отбирать из них качественные и отдавать на испытания. Поэтому часть семеноводства профессиональных гибридов томата и огурца мы перенесли в Россию. Теперь это дает возможность контролировать качество посевного материала и таким образом обезопасить рынок РФ от некачественных и поддельных семян, которые вдобавок ко всему могут быть заражены вирусами. Но если возникнет необходимость полностью локализовать семеноводство, нам понадобится достроить несколько гектаров теплиц и все семеноводство будет в России.
Компания держится на селекции и семеноводстве?
Селекция и семеноводство – это фундамент и стены, а должна быть еще и крыша. Такой крышей служит маркетинг компании, наши продажи. Причем речь не только о продаже семян, речь о продвижении бренда, нашей идеологии. Если не будет крыши, то при малейшем дожде все промокнет и развалится.
Продаже гибридов и их продвижению мы уделяем особое внимание. Продавать – не менее сложно, чем создавать. У тебя могут быть прекрасные гибриды, но они будут лежать на складе. И какой смысл в их создании? Для узнаваемости нашего бренда мы выпускаем каталоги компании, отраслевые журналы, проводим рекламные кампании, участвуем в выставках, работаем с клиентами. Менеджеры отдела продаж постоянно выезжают в тепличные комбинаты, проводят сортоиспытания, помогают подобрать оптимальные гибриды.
Сергей Федорович, когда Вы решили создать компанию, на что ориентировались в первую очередь – на производство или науку?
Создание компании было скорее вынужденной мерой. Мне было обидно, что после распада СССР, в Тимирязевской академии начали «сворачивать» нашу деятельность. И все, что было наработано за 10 лет, весь накопленный опыт, материал, мог отправиться в мусорку. Мы посчитали нужным сохранить то, что было. Если бы это все было брошено, то страна осталась бы без гибридов томата для защищенного грунта. В академии к нашему решению отнеслись отрицательно, они не понимали, что мы собираемся не торговать, а хотим заниматься наукой.
Нельзя сказать, что мы прямо так рвались в частную селекцию. В то время я был доцентом академии, у меня был вариант – пойти на кафедру и преподавать, никто бы мне слова не сказал. Но люди, которые работали со мной, в один миг остались без работы. Я не мог бросить их и любимое дело.
Сегодня государство возмещает до 50% затрат на модернизацию, реконструкцию и строительство теплиц. Как Вы оцениваете это решение?
Селекционный центр – это не просто теплицы, селекционный материал, лаборатории, а кадры – специалисты, профессионалы своего дела. Когда мы начинали работать, у нас не было ничего. Все теплицы были арендованными. Однако мы успешно развивались как селекционно-семеноводческая фирма благодаря тому, что был коллектив людей, готовых заниматься селекционной деятельностью.
Сейчас все ринулись строить селекционные центры. Если теплица стоит, например, 250 млн рублей, то постройка селекционного центра на 10 га обойдется в 2,5 млрд рублей. Получается, что позже государство вернет 1,250 млн просто так независимо от эффективности этого селекционного центра. А что будет потом? России не нужны десятки СЦ (селекционных центров) для защищенного грунта, на 3500 га теплиц страны хватит и одной фирмы.
Если мы будем надеяться на то, что зарубежные компании будут отдавать России свои технологии, то это заблуждение. Возможно, они отдадут старые сорта, которые нельзя (да и не нужно) будет размножать. Вести селекцию без семеноводства – это фактически имитация селекционной деятельности. И тогда какой смысл создавать пустой селекционный центр?
На дне открытых дверей в Крымском СЦ Вы также поднимали вопрос о квотировании ввоза семян иностранных гибридов…
Вопрос с квотами, действительно, стоит на повестке дня. Но пока это лишь разговоры. Мы, как частная компания, этот вопрос решать не можем, тут должна выступать общественная организация. Такие задачи должны идти от государства, конечно же. Если оно введет квоты, тогда появится более высокий спрос на отечественные семена со стороны потребителей – крупных холдингов, комбинатов. Если государство заинтересовано, необходимо разработать стимулирующие программы, чтобы тепличные комбинаты и холдинги захотели приобретать отечественные семена.
В случае введения квот мы со своей стороны можем гарантировать обеспечение посевным материалом на 80-85%. Почему не все 100%? Потому что у нас нет всего ассортимента. Хотя со временем мы можем решить и этот вопрос. Однако о такой необходимости мы должны знать заранее, так как для размножения гибридов необходимо 2-3 года. Всего для защищенного грунта нашей страны необходимо размножать 3-4 тонны семян огурца, 300 кг томата. Это реально сделать за пару лет.
Есть мнение, что гибриды вашей селекции не конкурентоспособные, «не вытягивают» технологию и др. Это связано с качеством семян или с тем, что агрономам не хватает знаний?
У нашего народа есть уникальная черта характера: хаять свое, но превозносить чужое. Почему-то многие смотрят на зарубежные гибриды как на эталон. Отчасти это правда: зарубежная селекция существует гораздо дольше отечественной; и есть много достойных зарубежных гибридов. Но наши гибриды овощных культур сегодня не уступают им по хозяйственно ценным признакам. Это, во-первых. А во-вторых, для того чтобы делать выводы, нужно сначала хотя бы испытать наши гибриды. Тот, кто рассуждает о качестве гибридов и ругает их, никогда не брал их даже на сортоиспытание. Самое забавное, что некоторые компании, которые утверждают о несостоятельности наших гибридов, потом звонят, заказывают и просят им продать семена.
На сегодняшний день в нашей стране примерно 1000 га защищенного грунта, то есть 20% как минимум, занято нашими гибридами. Кто будет выращивать плохие гибриды? Сейчас не те времена, чтобы можно было выращивать овощную продукцию себе в убыток.
«ГАВРИШ» работает и на международном рынке?
Почти на 1 млн долларов мы продаем семена за рубеж: в Голландию, в Испанию, Италию, Францию, Турцию, Иорданию. О чем это говорит? О том, что голландцы оценивают наши гибриды лучше, чем мы сами! Мы создали внешнеэкономический отдел (ВЭД), основной задачей которого является реализация семян на международном рынке, что осуществить, кстати, довольно трудно. То, что наши гибриды достойные и качественные, подтверждают площади, занятые под ними и объемы семян, продаваемые на Запад. Поэтому заявления о неконкурентоспособности наших гибридов я считаю необоснованными.
Вы говорили, что селекционная компания – это коллектив. В основе компании находятся люди. Как они меняются?
Как я люблю говорить: «Мы – селекционная компания, и подход к людям у нас соответствующий». Кто-то приходит в компанию, кто-то уходит. Это тоже своеобразная селекция. Не все могут ей заниматься. Для этого должен быть определенный склад ума, интеллект, особенности характера в виде упертости, ведь не каждый готов ждать результата 5-7 лет.
В компании сегодня работают люди, которые стояли у ее истоков. Есть те, которые пришли в 95-96 гг. и трудятся в компании уже по 25, 30 лет.
Наверное, я не совру, если скажу, что это одна из самых сложных задач – подобрать коллектив. Мы работаем, учим новых сотрудников. Когда селекционеры отчитываются о проделанной работе, мы серьезно оцениваем уровень подготовки специалистов и желание развиваться в нашем деле.
Как сейчас обстоят дела с образованием и с подготовкой молодых кадров в качестве селекционеров?
Селекции невозможно обучить в институте. Сейчас люди приходят в компанию с дипломом о высшем образовании, но по уровню знаний это в лучшем случае «полуфабрикат». Поэтому наши младшие научные сотрудники 2-3 года работают в фирме, после чего мы рекомендуем их в аспирантуру. Если они там не учатся, то нам такие кадры не нужны. Нам нужны кандидаты наук, а еще лучше – доктора. Высшее образование – это хорошо, но нам нужны специалисты, которые не хотят останавливаться на достигнутом.
Если в ВУЗах все так плохо с образованием, то где искать кандидатов?
Мы сами их готовим. У нас сейчас десять аспирантов. Я всегда помню о коллективе, не будет его – не будет и селекции. Мне хочется создать коллектив, в котором есть преемственность. Она является залогом успешного будущего компании.
Какие планы у компании «ГАВРИШ» на 5-10 лет?
Конечно, будем дальше развивать базу, строить производственно-складские комплексы. Сейчас есть небольшая проблема: компания большая, поэтому необходимо делать новый производственно-складской комплекс, где будет не только хранение семян при определенной температуре, но и доработка, фасовка.
Планируем строить новые пленочные теплицы для семеноводства перца, баклажана, салата. В Тульской области, где находится Алексинский СЦ, хорошие климатические условия, это будет вторая база для семеноводства после Крымского СЦ.
В глобальном смысле – мечтаем сделать Россию центром селекции овощных культур для защищенного грунта. Россия должна быть в числе мировых лидеров селекции, таких как Голландия, Испания, Южная Корея, Япония.
Беседовала Екатерина Ананьева, шеф-редактор журнала «ГАВРИШ».
